Задачи определяют перспективу

Для начала стоит определиться со спектром приоритетных направлений, в которых Поднебесная решила активно развиваться. Их всего несколько: «зеленые» технологии, авиастроение, связь, лекарственные препараты и станкостроение. По мнению эксперта Economist Intelligence Unit (EIU) Дункана Иннес-Кери, большая часть инвестиций поступит именно в перечисленные отрасли. Здесь важно понимать, что инновационной непременно станет вся китайская экономика. Вопрос в скорости преобразований. Ведь разговор идет об интеллектуальной стадии развития цивилизации с инновационным базисом, с использованием в интересах преуспевающих государств возможно последних резервов других стран – их сырьевых ресурсов, с одной стороны, и интеллектуального капитала, с другой.

Среди проблем человеческий фактор

Вместе с тем, технологические достижения Китая лишь частично связаны с прогрессом отечественной науки и техники. Еще два-три года назад зависимость Поднебесной от ввозных технологий была очень большой. Страна импортировала свыше 70% оборудования для производства автомобилей, прецизионных станков с цифровым управлением, текстиля, 90% — для производства интегральных схем, более 95% сложного медицинского оборудования, 100% оборудования для производства оптического волокна, телевизоров, мобильных телефонов. Также, находясь на втором место в мире по выпуску информационной электроники, ключевые технологии для этой отрасли Китай почти полностью импортирует. Многое из высокотехнологичного оборудования у себя в стране китайцы получают путем обычной отверточной сборки. Но и это в определенной степени является победой, так как обеспечивает занятость населения, а также открывает путь продукции, изготовленной в КНР на внешние рынки. Хотя технологическое отставание, таким образом, устранено не было.

Но китайцы не были бы китайцами, если бы вновь не обратились к своей излюбленной тактике перебора. И как следствие – значительно увеличили вложения в НИОКР. Однако тут же сыграл свою роль тот факт, что в Китае еще очень мало крупных корпораций, заинтересованных не только в прикладных исследованиях и опытно-конструкторских разработках, но и в фундаментальной науке – в нее бизнес средства почти не вкладывает. Дело в том, что национальная инновационная система в КНР нацелена на решение двух основных задач: реиндустриализацию и «новую индустриализацию» существующей промышленной базы; создание инновационного «быстроходного» высокотехнологичного сектора экономики. В результате на фоне общего роста затрат бизнеса на НИОКР доля государственных институтов, занимающихся в основном фундаментальными исследованиями, в общих расходах на НИОКР сократилась с примерно половины до менее чем одной пятой. При этом значительная часть китайских специалистов, ведущих НИОКР, остается занятой не научными исследованиями – фундаментальными или прикладными, – а опытно-конструкторскими разработками. Как всегда, во главе проблемы оказался человеческий фактор. Дело в том, что «типовой» руководитель успешного китайского государственного предприятия, как правило, предпочитает не связываться с рискованными долгосрочными вложениями в исследования и разработки, плоды которых, скорее всего, будет пожинать его преемник. Гораздо более легкий путь – технологическая кооперация с иностранными фирмами. Поэтому, несмотря на очень большие достижения, способность Китая к самостоятельному инновационному развитию продолжает оцениваться, как недостаточная.

Китайской дорогой

Что касается России, то удельный вес ее фундаментальных исследований оценивается, как гораздо более высокий, чем в Китае. Вместе с тем, инновационный, так сказать, оперативный сегмент российской экономики пока пребывает в фазе развития «start-up»-механизмов с доминирующей ролью государственных инвестиций. Региональные инновационные модели еще только формируются. Этап, аналогичный китайской массовой инновационной кластеризации, – впереди. Поэтому с российской стороны, в противовес китайской, в межгосударственном сотрудничестве доминируют топливно-энергетические, индустриально и военно-технические приоритеты. Что было продемонстрировано уже набившим оскомину «черкизовским кризисом», на фоне российского почти равнодушия, вызвавшим серьезные волнения в КНР. Пример, конечно, во многом однобокий, «заточенный» на очень узкий и низкотехнологичный сектор экономики. Но, тем не мене, показательный.

Кстати, благодаря индустриальным и топливным приоритетам, нынешний кризис дает России еще одну возможность восстановить свой статус. Причем, сделать это с китайским акцентом. Ситуация такова, что, так или иначе, будет возникать потребность в перемещении тяжелой индустрии США, Японии и Западной Европы в страны, где имеется подходящая инфраструктура, природные и людские ресурсы. Россия в этом смысле является одной из самых подходящих стран. Китай же, и так впитавший в себя множество трудоемких производств, не станет для Запада выгодным местом для перевода в него тяжелой индустрии. Кому захочется участвовать в создании нового гегемона? Кроме того, в Поднебесной нет достаточного количества природных ресурсов и технически образованных кадров среднего и высшего звена. Поэтому существует большая вероятность того, что основные послекризисные модернизации еще впереди и Россия, при определенных условиях, может повторить на этом этапе «китайский путь», вместо ширпотреба ориентируясь на тяжелую индустрию.

Конфликтов не предвидится

И, все же, является ли проблемой для России, что ближайший ее сосед нацелился на развитие высокотехнологичных отраслей экономики, имея, при этом богатый опыт «скоростного инвестиционного маневрирования» и деньги? Не произойдет ли так, что Россия в интересах преуспевающего Китая будет вынуждена неравноправно делиться с ним своими последними резервами – сырьем и интеллектуальным капиталом? Думается, что в ближайшей перспективе такого не будет. В качестве показательного примера можно привести недавнее российское фе относительно поставок в Поднебесную «на пробу» с возможным последующим копированием самолетов марки «Су». Причем, сам пассаж не превратился в вызывающую сцену и особо страстной ответной реакции не вызвал. Почему? Да потому что сегодня многое изменилось и сориентировалось на послекризисный сценарий. То есть, как ни странно это звучит – на ближайший акт спектакля роли уже расписаны и ими дорожат. К тому же, чрезвычайно возросла значимость региональных институтов и механизмов, что предоставляют не меньшие возможности развития, чем глобальные инструменты. Так что, как показывает практика, сигналов о реальных сложностях в российско-китайской системе взаимоотношений, будь то по ширпотребу, либо в интеллектуальных отраслях пока не предвидится. Здесь, во всяком случае, в послекризисный период, многое будет определяться иными мерками, отражающими иной расклад сил в мире. Поэтому вопрос, «кто кого? » в паре Россия-Китай не актуален.

Источник: http://www.chinapro.ru