Как дошли до жизни такой?

Дело в том, что практически все правительства прореагировали на глобальный финансовый кризис наращиванием государственных трат, призванных компенсировать снижение спроса со стороны бизнеса и домохозяйств. Вслед за другими странами, столкнувшимися с последствиями глобального кризиса, Китай в ноябре 2008 г. тоже принял решение о выделении 4 трлн юаней (около $580 млрд) на стимулирование экономики страны. Такой объем помощи в абсолютных масштабах сравним с объемом стимулирующих мер США («план Полсона» Troubled Assets Relief Program – $700 млрд), но в относительных масштабах экономики – гораздо больше, чем у Соединенных Штатов. Теперь, спустя три года после памятных событий осени 2008-го, всем очевидно, что политика фискального стимулирования имеет свою цену: попытки спасти экономику за счет государственных денег оборачиваются значительным ухудшением фискального баланса и наращиванием госдолга. Некоторые страны, например периферийные экономики еврозоны – Греция, Португалия, Ирландия, Испания и даже Италия, уже столкнулись с недоверием кредиторов, сомневающихся в том, что правительства этих государств смогут расплатиться по своим долгам. Более того, Греция, Португалия и Ирландия финансируются за счет средств МВФ и ЕС, выход на открытый рынок госдолга для них сейчас невозможен.

Должны своим
В рассуждениях о госдолге немаловажен еще один момент: кто является держателем госдолга? Важно это по двум причинам. Во-первых, кредиторы-резиденты эмпирически менее склонны распродавать госдолг собственной страны по любому капризу рынка. Во-вторых, в случае роста процентных ставок по госдолгу, эти более высокие проценты достаются резидентам страны госдолга, то есть из государства никуда не деваются. А это важно, потому что в случае необходимости суверен может обложить дополнительными налогами лишь своих граждан, а не чужих. Устойчивость огромного госдолга Японии, кроме всего прочего, объясняется и таким фактором: держатели около 90% японского госдолга – отечественные банки и домохозяйства. В Китае ситуация фактически такая же: лишь 1% ВВП – часть официального госдолга, находящаяся в руках нерезидентов, по расширенному китайскому госдолгу аналогичный показатель практически тот же.

Практически все западные государства, даже непосредственно не затронутые долговым кризисом, вынуждены сокращать непомерно выросшие в кризисный период дефициты госбюджета и повышать налоги. В случае если снижение гострат не поможет, придется объявить дефолт по своим долгам – либо открыто, либо посредством высокой инфляции (странам еврозоны такой вариант не подходит, так как ни одна из них в отдельности не может девальвировать евро).

Пока кризис госдолга затронул лишь развитые страны, а в Китае таких проблем не наблюдается. Однако всеобщий интерес к теме государственного долга заставляет многих аналитиков приглядываться и к китайским делам в этой сфере. Все ли хорошо с госдолгами у Поднебесной, нет ли каких-то явных или, как это часто бывает с Китаем, скрытых рисков?

Для понимания того, устойчива ли траектория государственного долга, необходимо учитывать сразу несколько параметров. К ним относятся собственно объем долга и целый комплекс факторов, оказывающих влияние на его размеры в будущем: темпы роста экономики (не будем забывать, что основным показателем является отношение госдолга к ВВП, и тут рост экономики бывает не просто важным, а критическим), конкурентоспособность экономики, сегодняшняя и будущая сбалансированность государственных доходов и расходов, процентные платежи по долгу и некоторые другие специфические параметры (например, во время текущего еврокризиса крайне актуальной оказалась стоимость спасения банковского сектора). Кроме того, немаловажное значение имеют распределение госдолга (кто его держатели – резиденты или нерезиденты), а также нетто-инвестиционная позиция государства по отношению к другим странам.

Хитрый долг

Начнем с самого важного и одновременно самого простого – объема госдолга в Китае. Впрочем, как это часто бывает в Срединной империи, самое, на первый взгляд, простое оказывается в действительности вовсе не таковым. То же самое и с объемом госдолга. Профессор экономики Пекинского университета Майкл Петтис отмечает, что «чрезвычайно запутанная и непрозрачная структура государственных заимствований Китая делает оценку объема госдолга нетривиальным занятием». Более подробную картину рисует аналитик консалтингового агентства GaveKal Эндрю Бэтсон: «Китайский госдолг – результат двух долгосрочных процессов. Во-первых, государство приняло на себя издержки по оздоровлению банков, накопивших в 1980–1990-е слишком много плохих долгов. Спасибо бурному экономическому росту – благодаря ему государственные обязательства по расчистке банковской системы от плохих долгов упали с 55% ВВП в 1998 г. до 10% ВВП в 2010-м. Во-вторых, и здесь все не так благополучно: китайский госдолг стал весьма ощутимым бременем из-за растущих амбиций расплодившихся государственных учреждений и министерств».

Действительно, долг центральных и местных органов власти Китая вырос с 21% ВВП в 1998 г. до 72% ВВП в 2010-м. Однако лишь незначительная часть этого долга была эмитирована Министерством финансов КНР. Крупные игроки здесь другие – государственный Банк развития Китая, министерство железных дорог и огромное количество инвестиционных корпораций при местных органах власти. Формально долг этих эмитентов не является государственным, но де-факто – имплицитная гарантия государства, ответственного за деятельность своих министерств и других органов, делает этот долг государственным, отмечает аналитик GaveKal Жанет Жанг. Однако Китай в этом отношении не уникален – в США, к примеру, долги государственных ипотечных агентств Fannie Mae и Freddie Mac также имели имплицитную гарантию государства, а осенью 2008-го, во время памятных событий ипотечного кризиса, правительство США предоставило эту гарантию открыто.

Структура китайских государственных долгов настолько причудлива, что приходится выдумывать специальную методику для их подсчетов. «Учитывая, что государство формально ответственно лишь за небольшое количество долгов, но при этом эмитирует множество имплицитных гарантий по другим долгам, мы предпочитаем оперировать более общим определением – «публичный долг»: он включает в себя все заимствования центральных и местных органов власти и их финансовых агентов, но при этом исключает долги нефинансовых государственных компаний». Что поделаешь, приходится работать с таким определением, тогда как другие страны имеют, в основном, более открытую и понятную структуру правительственных заимствований, основу которой составляет формальный госдолг. Такое «расширенное» определение китайского государственного долга плохо тем, что прямое сравнение аналогичных показателей по госдолгу Китая и любой другой страны весьма затруднено.

Все, все, все и железные дороги

Какова же непосредственная структура китайского «публичного долга»? Его ядро – долги центрального правительства. Сюда попадает самый прозрачный и понятный официальный госдолг – он мал. До 1998 г. его вообще можно было назвать микроскопическим: 6–7% ВВП. Потом потихонечку начался рост, и сейчас мы имеем официальный госдолг в размере 18% ВВП, из которых 17% – в руках резидентов и всего 1% – у нерезидентов. В ту же категорию долгов попадают и обязательства всесильного Министерства железных дорог. Это активный игрок на рынке китайских корпоративных облигаций, и мало кто из инвесторов сомневается, что за финансовую деятельность министерства ответственность несет само государство. За последний год долги «монстра»-МЖД удвоились: с 2% до 4% ВВП. Неплохо для одного министерства! Другим источником долгов центрального правительства являются госбанки – прежде всего Банк развития Китая, занимающийся финансированием многочисленных инфраструктурных проектов Поднебесной. Вместе с Банком сельскохозяйственного развития Китая и Экспортно-импортным банком Китая (Эксим-банк), Банк развития Китая навыпускал долговых обязательств на 5,2 трлн юаней – это около 13% ВВП. «Облигации Банка развития Китая не погашаются за счет доходов правительства, так как банк имеет собственную прибыль, из которой гасятся обязательства, – считает Жанет Жанг, – однако эти долги, безусловно, являются потенциальным обязательством суверена».

Наконец, долгами центрального правительства являются и векселя центробанка Китая (Народного банка Китая), выпускаемые с целью стерилизации поступающей в страну валютной выручки (это позволяет центробанку не допустить резкого укрепления юаня по отношению к доллару). Объем векселей достиг рекордного объема в 4,8 трлн юаней в 2008 г., именно тогда положительное сальдо торгового баланса Китая выросло до своего максимума – $478 млрд. Сейчас объем этих векселей снизился до 4,1 трлн юаней (около 10% ВВП). «Включение векселей центробанка в расширенный госдолг – неортодоксальный шаг, – отмечает Жанг, – в любом другом государстве такие векселя могут быть покрыты просто за счет эмиссии. Однако в Китае центробанк не является независимым от правительства органом, и кроме того, правительство обязано учитывать в своей финансовой политике размер процентов по векселям Народного банка Китая». Суммируя все долги центрального правительства, получаем уже довольно внушительный показатель в 45% ВВП.

Вторая категория долгов, входящая в расширенный госдолг Китая, – стоимость расчистки балансов банковской системы. Эта позиция крайне актуальна, особенно на фоне долгового кризиса в еврозоне. Например, в 2007 г. госдолг Ирландии был равен всего лишь 25% ВВП, а осенью 2010-го правительству Ирландии пришлось спешно спасать от банкротства и частично национализировать отягощенные плохими ипотечными долгами крупнейшие банки страны (кстати, несколькими месяцам ранее эти финансовые структуры безупречно прошли европейские банковские стресс-тесты). Спасение банков обошлось налогоплательщикам недешево – к концу 2011 г., после реанимирования банковской системы, госдолг Ирландии, по прогнозам МВФ, достигнет аж 114% ВВП. В Китае ситуация гораздо лучше – кризис плохих долгов китайский банковский сектор миновал еще в конце 1990-х, после азиатского кризиса. Тогда объем плохих долгов превышал 50% ВВП, сейчас же, по оценке консалтингового агентства Dragonomics, он составляет всего 9% ВВП. Государство потихонечку помогало банкам, избавляя их от плохих долгов переводом последних в специальные компании по управлению активами. Свою позитивную роль сыграл и экономический рост в Китае: сам объем плохих долгов практически не изменился, зато за десятилетие резко вырос китайский ВВП, в итоге отношение плохих долгов к ВВП арифметически сократилось. Таким образом, если к существующим плохим долгам не добавятся новые, все будет совсем неплохо.

К третьей составляющей расширенного госдолга относятся долги региональных органов власти. И здесь мы сталкиваемся с куда большей неопределенностью и непрозрачностью. Региональные органы власти и их финансовые агенты, так называемые государственные региональные инвестиционные корпорации, явились основными бенефициарами принятого в стране в 2008 году пакета стимулирующих мер в экономике. Объем облигаций, выпущенных региональными инвестиционными корпорациями, точно неизвестен, однако, по оценке GaveKal, за последние два-три года региональный долг практически удвоился – с 14% ВВП в 2008-м до 27% ВВП (11 трлн юаней) в 2011 г.

Управляемая гора

Подытоживая столь непростые подсчеты, можно прийти к выводу, что расширенный китайский госдолг, по оценке GaveKal, не так уж и мал – 81% ВВП. (Впрочем, в отличие от других стран, эта цифра приблизительная, а запутанность структуры государственных обязательств КНР делает этот показатель лишь условно сравнимым с аналогичными данными по остальным государствам.) Но, оставив за рамками рассуждений условность цифр и самого понятия «расширенного госдолга», попытаемся понять, какой уровень госдолга КНР является управляемым? Госдолг в 81% ВВП – много это или мало? Опять-таки – it depends, как посмотреть – все относительно. Например, в том же Маастрихтском соглашении, подписанном странами ЕС, верхней планкой госдолга является 60% ВВП. Но фактически мало кто из развитых государств может похвастаться таким уровнем. Из 27 стран ЕС больше половины имеют госдолг выше 60% ВВП. В 2010 г. этот показатель достиг в Португалии – 93%, в Ирландии – 96,2%, в Бельгии – 96,8%, в Италии – 119%, в Греции – 142,8%. Добавим, что в США госдолг составляет 91,5% ВВП , в Японии – 220,3% (правда, чистый госдолг Страны восходящего солнца значительно ниже – 117% ВВП). Так что показатель госдолга в 81% ВВП, да еще в «расширенном» понимании – вполне приемлем, особенно для Китая.

Кроме того, по всем иным показателям, влияющим на прогнозную динамику государственного долга в будущем, – темпам роста экономики, ее конкурентоспособности, сегодняшней и будущей сбалансированности государственных доходов и расходов, объему процентных платежей по долгу и т. д. – у Китая проблем, в общем-то, нет. Почему, допустим, инвесторов очень волнует высокий уровень госдолга Греции и Италии и в значительно меньшей степени беспокоит госдолг той же Японии? Дело в том, что сам по себе высокий уровень госдолга хотя и не вызывает радости, но это не приговор. Инвесторы верят в то, что Япония, например, способна управляться со своим высоким госдолгом – экономика этой страны промышленно развита и высококонкурентоспособна. Ее правительство может, скажем, повысить налоги (налоговая нагрузка в Японии одна из самых низких среди стран ОЭСР) и тем самым в перспективе улучшить ситуацию с долгами (что невозможно в той же Греции и даже Италии). В Китае же ситуация еще лучше: в конкурентоспособности китайских товаров на мировом рынке никого убеждать не надо, а на фоне темпов роста китайского ВВП японские выглядят просто анемичными. За счет мощного экономического развития страны отношение госдолга к ВВП в Китае уменьшается само собой. Поднебесной нужно только сохранить нынешнюю экономическую динамику, остальное – дело простой арифметики.

Источник: http://www.chinapro.ru