Доля высокотехнологичной продукции в российском экспорте в Китай постоянно снижается. Что делается, чтобы изменить эту безрадостную для нашей страны тенденцию, и как может помочь в данной связи участие в подобного рода мероприятиях?
Что касается снижения доли высокотехнологичной продукции в экспорте в Китайскую Народную Республику, это, видимо, следствие 90-х годов, когда ситуация в области науки и техники, опытно-конструкторских работ в России была не лучшей. Снижался объем финансирования, замедлялись темпы и сейчас мы пожинаем плоды этого десятилетия. Сегодня в России ситуация поменялась, поменялась в лучшую сторону. Для начала, у нас объем финансирования фундаментальной науки и прикладных исследований значительно увеличился и достиг 4% ВВП – это существенная цифра. До идеального состояния мы пока не дотягиваем, если сравнивать с лучшими мировыми показателями, но от черты кризиса мы отошли. Эти тенденции закреплены и развиты в Послании Президента РФ Федеральному Собранию, в котором заявлен стратегический курс на модернизацию страны и, конечно, науки и образования. И в этом плане, я надеюсь, что та ситуация, которую Вы обрисовали, поменяется для России.
|
Биография |
Насколько быстро это произойдет?
Это зависит от того, как будем работать. Настрой самый решительный. Раз так, есть надежда, что это не займет много времени, поскольку прогресс в области науки – вещь динамичная. И не мало примеров, кого целые государства и отдельные компании, сделав ставку на научные достижения, достигали прогресса в короткие сроки. Надеюсь, потенциал и заделы, которые у России имеются в целом ряде областей, позволят стать основой для прорывных решений. Сегодня в стране подготовлены и реализуются федеральные целевые программы, полным ходом идут организационные преобразования. Благодаря появлению национально-исследовательских университетов, созданию федеральных университетов меняются возможности вузовской науки. Динамично видоизменяется положение дел в сфере фундаментальной науки. Итог – коренная перестройка науки, а следствием этого – в том числе увеличение объема высокотехнологичной продукции в российском экспорте, не только в Китай, но и по всему миру.
А роль шэньчжэньской ярмарки в этом процессе какова?
Весьма заметная. Мы относим это мероприятие к числу приоритетных в сфере высоких технологий. К тому же выставка проводится далеко не в первый раз. В этом году это уже 11 подобная выставка. Мы планируем продолжать наше участие в ней. Российско-китайские отношения сегодня характеризуются как стратегическое партнерство, и это проявляется во многих областях. Сотрудничество в сфере высоких технологий входит в число приоритетных, активно работает подкомиссия по научно-техническому взаимодействию, которая входит в состав комиссии, готовящей ежегодные встречи глав правительств, существует совместная рабочая группа по инновациям и нанотехнологиям. В Шэньчжэне, на международной выставочной площадке получают развитие решения, которые вырабатывает подкомиссия и рабочая группа. В составе российской экспозиции – организации, которые относятся к ведущим в названной области, мы представляем здесь проекты, которые, при обоюдном интересе можно развернуть в набор конкретных соглашений. В этом году заявлены структуры, которые ранее не экспонировались — это наукоемкие хозяйственные общества, небольшие или средние по масштабам, которые созданы недавно специально для коммерциализации результатов интеллектуальной деятельности. Это дело непростое – довести до производства, до рынка то, что предлагает научное сообщество. В России в частности, в этих целях принят специальный закон, позволяющий создавать такие хозяйствующие субъекты научным и образовательным учреждениям. Первые примеры такого рода мы как раз и показываем здесь, на 11-ой Ярмарке научных достижений. Я думаю, что в совокупности информация, конкретные примеры коммерциализации результатов интеллектуальной деятельности плюс заинтересованное сопровождение со стороны официальных российских структур в лице Министерства образования науки и Российского агентства по науке и инновациям способны сформировать интерес потенциальных партнеров из Китая и Юго-Восточной Азии.
И все же, какой процент проектов, привезенных на выставку, имеет шанс воплотиться в реальные контракты?
Мы сегодня располагаем обнадеживающей статистикой. Так в прошлом, 2008 г., у нас в стадии реализации находилось 16 совместных проектов, часть из которых предварительно позиционировалась здесь в Шэньчжэне, в рамках Международной ярмарки. Общая сумма средств, которые были выделены из федерального бюджета на их реализацию составила 119 млн руб. Аналогичные средства были выделены китайской стороной. Плюс средства частных инвесторов. В текущем году заявлено девять проектов, которые также поддерживаются из федерального бюджета. Объем средств выделенных на эту девятку приблизился к 90 млн руб. В целом считаем, что такая проектная схема наиболее оптимальна, носит взаимовыгодный и перспективный характер.
Приведите какие-нибудь конкретные примеры такого рода двухсторонних проектов?
К примеру, производство трансформаторов. Только в России ежегодно требуют замены около 130 000 трансформаторов, работающих по старой схеме охлаждения. Новые технологии позволяют по иному решать проблему. Огромный рынок, большая перспектива. Это не единственный пример, есть и другие наработки. Здесь, на 11-ой международной выставке, у нас будут представлены экспонаты от РОСНАНО, от Всероссийского электротехнического института, институты синтетического каучука, московских и самарских организаций, специализирующихся на прорывных направлениях. Это электроэнергетика, энергосбережение, наноматериалы и т.д. Все эти направления нам кажутся востребованными.
Вы упомянули о создании СП с китайскими партнерами для коммерциализации инновационных разработок. А каковы доли сторон в этих самых СП? И зачем нам китайцы, если поступает финансирование из федерального бюджета?
Формы освоение проектов самые разнообразные. Один из принципов взаимодействия – это принцип паритета, это означает что и мы, и китайская сторона финансируем проект. Такой подход свидетельство взаимной заинтересованности. Сложно в рыночных условиях навязывать другой стороне какой-либо проект при отсутствии поддержки и встречного интереса. Характер участия, формы организации самые разнообразные. Это зависит от интересов сторон. Мы в министерстве уже давно отказались от принципа административного «внедрения» проектов. Мы выявляем интерес, а затем и мы переходим к поддержке этого взаимного интереса и способствуем становлению двухсторонних или многосторонних структур.
Что касается финансирования из федерального бюджета и перспектив сотрудничества с китайскими партнерами, то скажу, что инвестиции в области, о которых мы говорим, относятся к высоко рискованным, внедряя новый интеллектуальный продукт, стороны берут на себя существенные риски. Одновременно мы понимаем, что объединение усилий в этой сфере с лихвой перекрывает те риски, которые на первоначальном этапе работы над проектом обязательно присутствуют. Поэтому, по нашим оценкам, такое сотрудничество с Китаем, вне всякого сомнения, перспективно. Кстати, еще один пример: на выставке мы экспонируем возможности созданного по базе Московского энергетического института решением двух сторон российско-китайского технопарка «Дружба», запустившего сегодня информационно-маркетинговую систему, которая способствует поиску партнеров в России и Китае, помогает понимать рыночную ситуацию для продвижения совместных проектов.
Кто финансирует деятельность технопарка?
Первоначальную нагрузку взяли на себя структуры, которые участвовали в его создании – это Московский государственный технический университет — МЭИ и Харбинский университет, а также правительства обоих государств. Сейчас, когда деятельность технопарка стала стабильной, когда у него появился авторитет, он существует в реальной рыночной среде со всеми атрибутами рынка, спроса, предложения, услуг и окупаемости этих услуг.
Источник: http://www.chinapro.ru